Книжки-картинки, отмеченные различными наградами
Я давно мечтала порисовать на тему русской классики и особенно Пушкина, оставалось только придумать современную и интересную концепцию книги, не повторяющую всего, что уже нарисовано и написано по Онегину. Так родилась идея сделать комикс и графический путеводитель-комментарий по миру «Евгения Онегина» и пушкинской эпохе
До этой книги мне не довелось поработать с этим жанром (кроме, возможно, институтских проектов), поэтому опыт создания таких иллюстраций был новый и не сразу понятный. Конечно, свою роль в решении картинок как и всегда играет стиль книги, потому что это — рассуждения автора, на каждое событие по несколько версий и нет никаких четких указаний типа «царевича Дмитрия убил Годунов и точка». Это была интересная иллюстраторская задачка, приходилось напрягать мозг, чтобы создать что-то и конкретное и пространное сразу. Хотелось через картинки про историю нашей страны пронести не только ужасы, которые творились многократно, но и добавить оптимизм, присущий русскому народу. Поэтому многие страшные ситуации показаны в шутливой манере, но при этом с высокой степенью достоверности материальной культуры, ведь мы говорим про реальные события.
Изначально книга была моим курсовым проектом в институте и задумывалась как шалость. А идея вообще пришла ко мне во сне. Мне тогда приснилось, что я ходила по городу и мелками на стенах писала «Я не ем бананы».
Книга Романа Фишмана «Как дойти до радуги», вышедшая в издательстве «Розовый жираф» — третья из серии книг «Библиотека карманного ученого». Это серия нон-фикшн книг для детей, в которых научный подход сочетается с оригинальной подачей. В книге, которую я проиллюстрировала, явление радуги объясняется с точки зрения физики. С самого начала мне было очень интересно стать участником этого проекта, я люблю разбираться в сути вещей, а также люблю юмор.
Мне нравятся стихотворения за лёгкость, детскую простоту и тонкое чувство юмора, которое всегда преобладает в этом жанре. Я использую динамичный ритм книги, в иллюстрациях встречается много деталей, крупных планов и ярких акцентов. При работе со стихами, я чувствую себя максимально свободно, потому что в тексте нет никакой конкретики и подсказок, нет одного главного персонажа, нет имен и нет места действия. Я представляю себя режиссером, где я выбираю сцену, атмосферу и актеров. Моя книга — это мое маленькое авторское кино, в котором я рассказываю свою, параллельную тексту, историю.
Как говорить с ребёнком о смерти? Я не знаю. Наверное, у каждого есть свой метод, но ясно одно — говорить об этом обязательно нужно! Когда Света Нагаева предложила мне нарисовать детскую книжку про смерть, я не испугалась, а даже немного обрадовалась: сама бы я точно не решилась на такое.
Я делала книгу для себя, понимая, что если она «попадет» в меня, то и другим покажется родной. Хотелось добиться «пушистой» рукотворной фактуры, как на литографии. И я придумала делать трафарет. Абсолютно все, включая самые мелкие элементы, я вырезала из бумаги и тамповала с помощью губки гуашью.
Посредством сочетания чёрного и белого, изящного и грубого, комического и ужасного я попыталась передать замысел автора в иллюстрациях. При выборе материалов и техник мне хотелось продемонстрировать классические виды печатной графики, чтобы поддержать исторический характер произведения. Но также я решила использовать современные материалы, чтобы подчеркнуть проблематику романа и в наше время. Рисунки и контуры, сделанные тушью напоминают гравюры на дереве, а цветные локальные пятна, закрашенные фломастерами, добавляют иллюстрациям энергии и жизни.
Тему для диплома я выбирала долго, перебрала десятки книг и наткнулась, наконец, на этого почти забытого писателя. «Завещание Инки» — одно из самых удачных его произведений. Действие происходит в Южной Америке. В романе тесно переплетаются и взаимодействуют разные культуры — здесь и индейцы инки и камба, испанцы и аргентинцы, а главные герои немецкие путешественники.
Поиск формы и адекватного языка был непростым, но интересным. Дело в том, что иллюстрирование поэтических текстов — явление своеобразное. Это сложная задача для художника, где еще менее чем в иных жанрах иллюстрации рисовальщик волен повторять прочитанное, здесь ему следует соблюдать особую деликатность, создавая «параллельную вселенную», своеобразный визуальный климат. В случае с поэзией Дарио это особенно сложно — его тексты изобилуют изящными деталями и реминисценциями. Но в результате я пришла к сдержанной форме наброска, а техника шелкографии позволила мне смоделировать некий любопытный контрапункт, где язык линии соединяется с текстурой камня, как сиюминутное и вечное.
