Сергей Любаев «Три обезьяны королевской крови»
Эпическое повествование о походе трех обезьян мулла-мулгаров в страну своего дяди, ставшее классикой английской детской литературы, впервые публикуется на русском языке.
Николай Устинов «Печной волк»
Лаконичные живые зарисовки из жизни маленькой подмосковной деревеньки, пример невероятно удачного сотрудничества художника и писателя.
Карина Кино «Большая книга зверей»
Смерть Михаила Яснова — одна из самых больших потерь этого года. В память о любимом детском поэте издательство выпустило сборник ставших уже классическими детских стихов с солнечными фактурными иллюстрациями Карины Кино и небольшим посланием от автора к маленькому читателю.
«Про волка» Бориса Житкова с иллюстрациями Екатерины Шумковой
Мои первые картинки к рассказу «Про волка» получились гротескными, почти злыми. И это неудивительно, ведь Борис Житков описывает конфликт между человеком и диким животным без всяких прикрас. Я пыталась подчеркнуть этот суровый реализм и в итоге книга получалась слишком мрачной. Позже я поняла, что в тексте есть также много сострадания и добра. Так и мои картинки постепенно становились мягче и добрее. Главными их героями стали персонажи-животные, которых пронзительно и точно описывает Житков.
«Одиссей ищет друга» Елены Репетур
Вообще я не писатель и сама удивлена, что у меня получилось написать хоть и маленькую, но книжку. Работала я над ней с огромным удовольствием и вдохновением довольно быстро, потому что сама манера рисунка выросла из моего увлечения ежедневными зарисовками-скетчами, а тема книжки родилась из истории моей собственной собаки, которая попала к нам с улицы, а где она путешествовала до этого — неизвестно, но видно было, что попутешествовала немало.
Вера Павлова «Посолонь»
Собранные и пересказанные Ремизовым сказки и легенды погружают в совершенно особенный нереальный, но при том очень живой мир. С одной стороны, это аутентичные полузабытые мифологические славянские образы, поражающие своим разнообразием, красочно и богато описанные. С другой — картина жизни самих людей, создавших эти легенды и сказы, ожививших их в своих обычаях и обрядах.
Никита Чарушин «С севера на юг»
От этих иллюстраций веет какой-то абсолютной свободой — свободой творчества, свободой восприятия. И, конечно, невероятное мастерство художника. Почти каждая иллюстрация кажется мне шедевром. Все эти небрежные четкие линии, точные штрихи, тонко подобранные цвета, нерушимая композиция — отсылают своей безупречностью к японскому искусству. И не только графическому искусству. Каждый рисунок — как небольшое стихотворение, коротенькое хайку, застывший момент времени.
Helen Oxenbury «The three little wolves and the big bad pig»
Помимо комичности самого сюжета и забавных иллюстраций Оксенбери с препотешными волками, поджавшими от ужаса хвосты и спрятавшимися за занавесками от гигантского злого поросенка, в книге много забавных деталей. Невозможно не улыбнуться, кажется, при виде принимающего ванну с кувшинками разнеженного волка или яростно звонящей в домофон свиньи, осаждающей опутанный по периметру колючей проволокой домик-крепость.
Clotilde Perrin «Раскрой сказку»
Если некоторое время назад книги «с окошками», клапанами и другими интерактивными элементами уверенно адресовали самой младшей категории читателей, то сегодня, с появлением «Королевства фей» Мэри Сесиль Баркер, «Маленького театра Ребекки» Ребекки Дотремер и других подобных изданий, иллюстрированные сказки и «сказочные энциклопедии» со сложными бумажными конструкциями внутри стали востребованы среди вполне взрослых, в том числе коллекционеров и искушенных ценителей иллюстрации. Французская художница Клотильда Перрен выпустила две интерактивные энциклопедии сказочных героев, одну из них, посвященную сказочным злодеям, издает на русском языке «Эксмо».
Николай Купреянов «Зверинец»
Разнофактурность, совмещение в одной композиции различных приемов рисования — важная особенность купреяновского стиля. В иллюстрациях к «Зверинцу» Б. Пастернака (1929) разной плотностью письма означены пространственные характеристики, соотношения ближних и дальних планов. На развороте книжки А. Барто и О. Гурьян «Тимкины дела» (1929), где с буквалистской дотошностью перечислены все немудреные повороты сюжета, более схематично изображено то, что растет в огороде,— таким образом, познавательный ряд чисто графически отделен от сюжетного. Наконец, в заключительной иллюстрации той же книжки соединены сразу три почерка: колючий, «игольчатый» перовой штрих соседствует с геометризованными плоскостями сплошной заливки, а над всем этим располагается тонко и экономно выполненный пейзаж — вечернее небо с абрисом заходящего солнца.