Юрий Васнецов «Болото»

Дипломник Вхутеина (так в советское время переименовали Санкт-петербургскую академию художеств) Юрий Васнецов в 1920-е годы уже закончил «курсы повышения квалификации» у знаменитого Малевича, но как художника себя не видит. Товарищи – Чарушин, Курдов –зацепились: нашли свое место в иллюстрировании книг для детей – попали к Лебедеву в Детский отдел Ленгиза. То, что показал Васнецов, Лебедеву не понравилось. Правда, потом он все же сделал две книжки – «Карабаша» Бианки (с помощью друзей-художников) (1929) и «О том, как папа застрелил мне хорька» Хармса (1930). Но себя в них не выразил. «Никого не удивил, никого не потряс». А у Курдова с Чарушиным книжка за книжкой: одна лучше другой.
Отправился в родную Вятку… Потом к брату…

«Там это и случилось. Как-то набрел на маленькое лесное болотце и заинтересовался: чудная жизнь, непохожая на нашу. Сделал зарисовки. Потом нарвал травы и разных веточек, наловил стрекоз, паучков, жучов-плавунцов, еще какую-то летающую и плавающую мелочь без имени, набрал улиток, головастиков, лягушек, больших и маленьких. Дома устроил им жилье между оконными рамами, настлал травы. В банки с водой напустил мелочь. Домашние над ним смеялись, а он рисовал и рисовал. Сначала на ватмане и на александрийской бумаге, потом на чем придется – на обоях, на газете, на книжных страницах…

Продолжил и в Ленинграде. Рисовал увлеченно, всем, что под руку попадется, и смешивал совершенно немыслимо: и цветные карандаши, и акварельные краски, и масляные, и пастель, и гуашь. Там, где не получалось, перерисовывал поверх или наклеивал заплаты и дорисовывал; что-то рисовал отдельно и тоже подклеивал в нужное место… понадобилось ему провести контур – он ткнул палец в масляную краску и провел. Работать было весело.

Возникали композиции из болотной жизни – странноватые, но получались; он показывал многим, всем тоже нравились эти замусоленные и затертые листы…

…Перед Лебедевым он привык робеть с самой первой встречи и всякий раз, прежде чем подняться на шестой этаж Дома книги и войти в комнату, где сидел Лебедев, мялся, мучился, долго отсиживался в скверике у Казанского собора, и «вся спина была мокрая от страха». А сейчас – тем более. Сейчас предлагать-то, в сущности, было еще нечего: какие иллюстрации? к чему? Впрочем, тайная надежда все-таки была, потому что не случайно итоги своих терзаний он скомпоновал на листах одинакового размера и как раз по пропорциям, очень подходящим к книжной странице…»

И вот получился уникальный случай. Книжка вышла. Текст – простенький – к ней был придуман Виталием Бианки – спасибо, выручил – специально для того, чтобы как-то «объяснить» эти странные иллюстрации.

«Коротенький зачин пристроили в начале книжки, для чего пришлось сделать еще два рисунка – с Ивашкой. А остаток текста уместился на двух страничках в конце: не совсем ловко, да больше просто некуда было девать. Придумали название, тоже без затей – «Болото», и Васнецов нарисовал под него обложку».

Почему так получилось? Рисунки Васнецова к болоту – антиполиграфичны. А ведь Лебедев всегда жестко требовал соблюдения этой самой полиграфичности с художников. Просто Владимир Васильевич «слишком хорошо умел быть безупречно профессиональным и жестко вколачивать профессионализм в своих учеников, чтобы не сосредотачиваться на нем, когда сталкивался с чем-то незаурядным: профессионализм придет, это дело наживное, а незаурядность – редкость».

Из книги Эраста Кузнецова «Медведь летит, хвостом вертит: Рассказы о художнике Юрии Васнецове» (СПб.: Детгиз-лицей, 2007)