«Хочу предложить удивительную книжку для вашего сына. Красочные иллюстрации художника Уолтера Крейна. Всего шесть пенсов…» Продавец книжной лавки в центре Лондона, куда случайно заглянул солидный джентльмен, державший за руку насупившегося мальчика, вежливо протянул потенциальному покупателю самое необычное издание, которое тот когда-либо видел.
Джентльмен с недоумением разглядывал невиданную книгу. Вместо толстого фолианта — всего несколько страниц, вместо твёрдого переплёта — мягкая обложка, не уступающая, правда, по декоративности вытканному гобелену, вместо строгих гравюр — непривычно яркие полноцветные иллюстрации, вместо аккуратно набранного текста, полностью покрывающего страницы, — несколько фраз в виньетках, как бы написанные от руки… На обложке значилось хорошо известное лондонское издательство Routledge, печатающее художественную и справочную литературу.
«Уолтер Крейн? У меня есть портрет Томаса Крейна…» — задумчиво произнёс джентльмен. «О да, Уолтер — его сын», — воскликнул продавец и поспешил заинтересовать покупателя рассказом о талантливом молодом человеке. …Как известно, дети художников не обязательно наследуют талант родителей. Но часто слава детей позволяет их отцам остаться в истории. Так произошло и с семьей Крейнов. Известность Томаса Крейна, портретиста и миниатюриста из Ливерпуля, никогда не выходила за рамки узкого круга любителей живописи, да и то популярность он приобрёл только после переезда в Лондон. И если отец радовал своих поклонников сентиментальными портретами детей и романтическими пейзажами, то сын ещё в юности стал в искусстве бунтарём.
Немалую роль в такой позиции молодого Крейна сыграл его учитель —Уильям Джеймс Линтон, гравёр, поэт, историк и теоретик искусства, издатель и редактор разнообразных демократических журналов. Мальчику было всего четырнадцать, когда умер его отец, и Линтон обратил внимание на юное дарование. Он взял Уолтера в ученики, нашёл для него первые заказы и познакомил с творчеством прерафаэлитов. Именно с прерафаэлитами, стремившимися вернуть в искусство искренность итальянской живописи эпохи Возрождения, а конкретнее — периода «до Рафаэля» (отсюда и название этого движения), связана дальнейшая судьба Уолтера Крейна.
Не случайно первой картиной, которую вынес семнадцатилетний юноша на суд публики, стала «Леди Шалот». Этот сюжет о заколдованной девушке, запертой в башне замка, наблюдающей в волшебное зеркало за жизнью в Камелоте — столице короля Артура — и ткущей гобелен, на котором изображены увиденные ею чудеса, был необычайно популярен среди прерафаэлитов. Но, к сожалению (или к счастью!), эта картина на долгие годы стала единственной работой Крейна, которую выставили в Королевской академии. Картины юноши регулярно отклонялись жюри выставок Академии и экспонировались лишь в гораздо более свободных от предрассудков галереях. Но это нисколько не расстраивало Крейна, ведь именно в эти годы произошла ещё одна судьбоносная для него встреча: художник нашёл своего издателя. Крейн познакомился с печатником Эдмундом Эвансом.
Крейн всю свою жизнь пробовал себя в разных видах и жанрах искусства. Он придумывал обои, разрабатывал эскизы гобеленов, витражей, фарфора и керамической плитки, занимался дизайном интерьеров — не случайно он был одним из лидеров лондонского Общества искусства и ремесёл, верившим, что людей должны окружать прекрасные вещи и что ремесло (например, ткачество, гончарное и кузнечное дело) могут подняться до высот искусства.
Но, несмотря на разнообразные творческие эксперименты, истинным призванием Уолтера Крейна стала детская иллюстрация. Вместе с Эдмундом Эвансом он впервые начал массовое производство первых цветных детских книг и создал их новую форму — книжку-картинку. Серия подобных книг, названных toy books, представляла собой издание небольшого размера с цветными иллюстрациями и с коротким текстом. Эванс придумал печать в несколько красок с разных деревянных досок — и детские книги заиграли яркими цветами. Продавали toy books по шесть пенсов, а чтобы оправдать расходы, печатали огромным для того времени тиражом — 10–15 тысяч экземпляров. Затеяв рискованное на первый взгляд дело, Эванс не прогадал: в течение трёх десятилетий «книжки-игрушки» постоянно переиздавались, позволив бывшему подмастерью стать богатым человеком. Уолтеру Крейну они принесли мировую славу. Сама идея — выпуск недорогих детских книг, доступных людям с любым достатком, — была близка члену Общества искусств и ремёсел. Но Крейн не был бы Крейном, если бы не попытался превратить обычное дешёвое издание в полиграфический шедевр. И если Эванс совершил революцию в области технологии цветной печати, то Крейн — в области её художественного оформления.
Иллюстратор в представлении художника неизбежно выступает в качестве архитектора. Книга, как здание, должна начинаться с крыльца (обложки), приводящего в коридор (титульный лист), из которого начинается путешествие по комнатам (страницам). Заголовок, рисунок, текст — любой, даже самый мелкий элемент книги должен подчиняться общему замыслу.
Так на смену напечатанному тексту, украшенному иллюстрациями, пришла книга-идея, книга-концепция. Более того, книга, впервые обращающаяся именно к читателю-ребёнку! «Дети, как древние египтяне, видят большинство вещей в профиль. Они предпочитают чёткие контуры и яркие открытые цвета. Дети не задумываются о светотени и трёх измерениях, их рисунки плоскостны. Они чувствуют в картинке повествование, историю и с нетерпением следят за её развитием. В первые годы жизни воображение ребёнка просто необходимо поощрять ярким цветом, чёткими линиями и символическими образами». В этих словах Уолтера Крейна — разгадка его стиля.
Но художник не только «поощрял воображение детей», он играл с ними, отправляя их в путешествие по разным эпохам, заставляя их разгадывать свои иллюстрации, как загадки. На одной картинке он мог изобразить костюмы времён Возрождения и соломенные крыши современной английской деревушки. На скатертях и стенах королевских дворцов рассказывал совершенно другую историю главных героев сказок. Одевал своих персонажей в фантастические костюмы, но обставлял их дома обычными комодами, буфетами, кроватями и креслами…
«Знаете, — закончил свой рассказ продавец книг, — художник Эдвард Коли Бёрн-Джонс, которым сегодня восхищается весь Лондон, получив как-то от Уолтера Крейна в подарок книгу из серии toy books, сказал: «Это — подарок, который один король может послать другому»…
Джентльмен увлечённо слушал продавца, но вдруг его отвлёк тихий радостный смех. Обернувшись, мужчина увидел, что его непоседливого сына нисколько не взволновала история жизни Уолтера Крейна. Мальчик забился в уголок, неудобно расположившись на низком табурете. Он держал в руках книгу и с упоением, не замечая ничего вокруг, рассматривал картинки.
«Я беру эту книгу», — решительно заявил джентльмен и, уходя, обернулся в дверях и спросил: «А когда выйдет следующее издание с иллюстрациями Уолтера Крейна?»
