Дошло до меня, о счастливый царь, — сказала Шахразада, — что был один
рыбак, далеко зашедший в годах, и были у него жена и трое детей, и жил
он в бедности. И был у него обычай забрасывать свою сеть каждый день че-
тыре раза, не иначе; и вот однажды он вышел в полуденную пору, и пришел
на берег моря, и поставил свою корзину, и, подобрав полы, вошел в море и
закинул сеть. Оп выждал, пока сеть установится в воде, и собрал веревки,
и когда почувствовал, что сеть отяжелела, попробовал ее вытянуть, но не
смог; и тогда он вышел с концом сети на берег, вбил колышек, привязал
сеть и, раздевшись, стал пырять вокруг нее, и до тех пор старался, пока
не вытащил ее. И он обрадовался и вышел и, надев свою одежду, подошел к
сети, но нашел в ней мертвого осла, который разорвал сеть. Увидев это,
рыбак опечалился и воскликнул:
«Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Поистине,
это удивительное пропитание! — сказал он потом и произнес:
О ты, погрузившийся в мрак ночи и гибели,
Усилья умерь свои: надел не труды дают.
Не видишь ли моря ты, и к морю рыбак идет,
Собравшись на промысел под сенью светил ночных?
Вошел он в пучину вод, и хлещет волна его,
И взора не сводит он с раздутых сетей своих.
Но мирно проспавши ночь, довольный той рыбою,
Чье горло уж проткнуто железом убийственным,
Продаст он улов тому, кто ночь безмятежно спал,
Укрытый от холода во благе и милости.
Хвала же творцу! Одним он даст, а другим не даст;
Одним суждено ловить, другим — поедать улов».
Потом он сказал: «Живо! Милость непременно будет, если захочет Аллах
великий! — и произнес:
Если будешь ты поражен бедой, облачись тогда
Во терпенье славных; поистине, так разумнее;
Рабам не сетуй: на доброго станешь сетовать
Перед теми ты, кто не будет добр никогда к тебе».
Потом он выбросил осла из сети и отжал ее, а окончив отжимать сеть,
он расправил ее и вошел в море и, сказав: «Во имя Аллаха!», снова забро-
сил. Он выждал, пока сеть установится; и она отяжелела и зацепилась
крепче, чем прежде, и рыбак подумал, что это рыба, и, привязав сеть,
разделся, вошел в воду и до тех пор нырял, пока не высвободил ее. Он
трудился над нею, пока не поднял ее на сушу, но нашел в ней большой кув-
шин, полный песку и ила. И, увидев это, рыбак опечалился и произнес:
«О ярость судьбы — довольно!
А мало тебе — будь мягче!
Я вышел за пропитаньем,
Но вижу — оно скончалось.
Как много глупцов в Плеядах
И сколько во прахе мудрых!»
Потом он бросил кувшин и отжал сеть и вычистил ее и, попросив про-
щенья у Аллаха великого, вернулся к морю в третий раз и опять закинул
сеть. И, подождав, пока она установится, он вытянул сеть, но нашел в ней
черепки, осколки стекла и кости. И тогда он сильно рассердился и запла-
кал и произнес:
«Вот доля твоя: вершить делами не властен ты;
Ни знанье, ни сила чар надела не даст тебе;
И счастье и доля всем заранее розданы,
И мало в земле одной, и много в другой земле.
Превратность судьбы гнетет и клонит воспитанных,
А подлых возносит ввысь, достойных презрения,
О смерть, посети меня! Поистине, жизнь скверна,
Коль сокол спускается, а гуси взлетают ввысь.
Не диво, что видишь ты достойного в бедности,
А скверный свирепствует, над всеми имея власть:
И птица кружит одна с востока и запада
Над миром, другая ж все имеет, не двигаясь».
Потом он поднял голову к небу и сказал: «Боже, ты
Знаешь, что я забрасываю свою сеть только четыре раза в день, а я уже
забросил ее трижды, и ничего не пришло ко мне. Пошли же мне, о боже, в
этот раз мое пропитание!»
Затем рыбак произнес имя Аллаха и закинул сеть в море и, подождав,
пока она установится, потянул ее, но не мог вытянуть, и оказалось, она
запуталась на дне.
«Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! — воскликнул рыбак и произнес:
Тьфу всей жизни, если будет такова, —
Я узнал в пей только горе и беду!
Коль безоблачна жизнь мужа на заре,
Чашу смерти должен выпить к ночи оп.
А ведь прежде был я тем, о ком ответ
На вопрос: кто всех счастливей? — был: вот он!»
Он разделся и нырнул за сетью, и трудился над ней, пока не поднял на
сушу, и, растянув сеть, он нашел в ней кувшин из желтой меди, чем-то на-
полненный, и горлышко его было запечатано свинцом, на котором был оттиск
перстня господина нашего Сулеймана ибн Дауда, — мир с ними обоими!
И, увидав кувшин, рыбак обрадовался и воскликнул: «Я продам его на рынке
медников, он стоит десять динаров золотом!» Потом он подвигал кувшин, и
нашел его тяжелым, и увидел, что он плотно закрыт, и сказал себе:
«Взгляну-ка, что в этом кувшине! Открою его и посмотрю, что в нем есть,
а потом продам!» И он вынул нож и старался над свинцом, пока не сорвал
его с кувшина, и положил кувшин боком на землю и потряс его, чтобы то,
что было в нем, вылилось, — но оттуда не полилось ничего, и рыбак до
крайности удивился. А потом из кувшина пошел дым, который поднялся до
облаков небесных и пополз по лицу земли, и когда дым вышел целиком, то
собрался и сжался, и затрепетал, и сделался ифритом с головой в облаках
и ногами на земле. И голова его была как купол, руки как вилы, ноги как
мачты, рот словно пещера, зубы точно камни, ноздри как трубы, и глаза
как два светильника, и был он мрачный, мерзкий.
И когда рыбак увидел этого ифрита, у него задрожали поджилки и засту-
чали зубы и высохла слюна, и он не видел перед собой дороги. А ифрит,
увидя его, воскликнул: «Нет бога, кроме Аллаха, Сулейман — пророк Алла-
ха!»
Потом он вскричал: «О пророк Аллаха, не убивай меня! Я не стану
больше противиться твоему слову и не ослушаюсь твоего веления!» И рыбак
сказал ему: «О марид, ты говоришь: «Сулейман — пророк Аллаха», а Сулей-
ман уже тысяча восемьсот лет как умер, и мы живем в последние времена
перед концом мира. Какова твоя история, и что с тобой случилось, и поче-
му ты вошел в этот кувшин?»
И, услышав слова рыбака, марид воскликнул: «Нет бога, кроме Аллаха!
Радуйся, о рыбак!» — «Чем же ты меня порадуешь?» — спросил рыбак. И иф-
рит ответил: «Тем, что убью тебя сию же минуту злейшей смертью». — «За
такую весть, о начальник ифритов, ты достоин лишиться защиты Аллаха! —
вскричал рыбак. — О проклятый, за что ты убиваешь меня и зачем нужна те-
бе моя жизнь, когда я освободил тебя из кувшина и спас со дна моря и
поднял на сушу?» — «Пожелай, какой смертью хочешь умереть и какой казнью
казнен!» — сказал ифрит. И рыбак воскликнул: «В чем мой грех и за что ты
меня так награждаешь?» — «Послушай мою историю, о рыбак», — сказал иф-
рит, и рыбак сказал: «Говори и будь краток, а то у меня душа уже подошла
к носу!»
«Знай, о рыбак, — сказал ифрит, — что я один из джиннов-вероотступни-
ков, и мы ослушались Сулеймана, сына Дауда, — мир с ними обоими! — я и
Сахр, джинн. И Сулейман прислал своего везиря, Асафа ибн Барахию, и он
привел меня к Сулейману насильно, в унижении, против моей воли. Он пос-
тавил меня перед Сулейманом, и Сулейман, увидев меня, призвал против ме-
ня на помощь Аллаха И предложил мне принять истинную веру и войти под
его власть, но я отказался. И тогда он велел принести этот кувшин и за-
точил меня в нем и запечатал кувшин свинцом, оттиснув на нем величайшее
из имен Аллаха, а потом он отдал приказ джиннам, и они понесли меня и
бросили посреди моря. И я провел в море сто лет и сказал в своем сердце:
всякого, кто освободит меня, я обогащу навеки. Но прошло еще сто лет, и
никто меня не освободил. И прошла другая сотня, и я сказал: всякому, кто
освободит меня, я открою сокровища земли. Но никто не освободил меня. И
надо мною прошло еще четыреста лет, и я сказал: всякому, кто освободит
меня, я исполню три желания. Но никто не освободил меня, и тогда я разг-
невался сильным гневом и сказал в душе своей: всякого, кто освободит ме-
ня сейчас, я убью и предложу ему выбрать, какою смертью умереть! И вот
ты освободил меня, и я тебе предлагаю выбрать, какой смертью ты хочешь
умереть».
Услышав слова ифрита, рыбак воскликнул: «О диво Аллаха! А я-то пришел
освободить тебя только теперь! Избавь меня от смерти — Аллах избавит те-
бя, — сказал он ифриту. — Не губи меня — Аллах даст над тобою власть то-
му, кто тебя погубит». — «Твоя смерть неизбежна, пожелай же, какой
смертью тебе умереть», — сказал марид.
И когда рыбак убедился в этом, он снова обратился к ифриту и сказал:
«Помилуй меня в награду за то, что я тебя освободил». — «Но я ведь и
убиваю тебя только потому, что ты меня освободил!» — воскликнул ифрит. И
рыбак сказал: «О шейх ифритов, я поступаю с тобой хорошо, а ты воз-
даешь мне скверным. Не лжет изречение, заключающееся в таких стихах:
Мы благо им сделали, — обратным воздали нам;
Вот, жизнью моей клянусь, порочных деяния!
Поступит похвально кто с людьми недостойными —
Тем будет так воздано, как давшим гиене кров».
Услышав слова рыбака, ифрит воскликнул: «Не тяни, твоя смерть неиз-
бежна!» И рыбак подумал: «Это джинн, а я человек, и Аллах даровал мне
совершенный ум. Вот я придумаю, как погубить его хитростью и умом, пока
он измышляет, как погубить меня коварством и мерзостью».
Потом он сказал ифриту: «Моя смерть неизбежна?» И ифрит отвечал:
«Да». И тогда рыбак воскликнул: «Заклинаю тебя величайшим именем, выре-
занным на перстне Сулеймана ибн Дауда — мир с ними обоими! — я спрошу
тебя об одной вещи, скажи мне правду». — «Хорошо, — сказал ифрит, —
спрашивай и будь краток!» — и он задрожал и затрясся, услышав упоминание
величайшего имени. А рыбак сказал: «Ты был в этом кувшине, а кувшин не
вместит даже твоей руки или ноги. Так как же он вместил тебя всего?» —
«Так ты не веришь, что я был в нем?» — вскричал ифрит. «Я никогда тебе
не поверю, пока не увижу тебя там своими глазами», — отвечал рыбак…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала четвертая ночь, ее сестра сказала: «Закончи твой
рассказ, если тебе не хочется спать».
И Шахразада продолжала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что рыбак
сказал ифриту: «Никогда тебе не поверю, пока не увижу тебя там своими
глазами». И тогда ифрит встряхнулся и стал дымом над морем, и собрался,
и мало-помалу стал входить в кувшин, пока весь дым не оказался в кувши-
не. И тут рыбак поспешно схватил свинцовую пробку с печатью и закрыл ею
кувшин и закричал на ифрита: «Выбирай, какой смертью умрешь! Клянусь Ал-
лахом, я брошу тебя в море и построю себе здесь дом, и всякому, кто при-
дет сюда, я не дам ловить рыбу и скажу: «Тут ифрит, и всем, кто его вы-
тащит, он предлагает выбрать, как умереть и как быть убитым!»
Услышав слова рыбака и почувствовав себя в заточении, ифрит хотел
выйти, но не мог, так как ему не позволяла печать Сулеймана. И он понял,
что рыбак перехитрил его, и сказал: «Я пошутил с тобой!» Но рыбак воск-
ликнул: «Лжешь, о презреннейший из ифритов и грязнейший и ничтожнейший
из них!» И потом он понес кувшин к берегу моря, и ифрит кричал: «Нет,
нет!», а рыбак говорил: «Да! да!» Ифрит смягчил свои речи и стал смирен-
ным и сказал: «Что ты хочешь со мной сделать, о рыбак?» И рыбак ответил:
«Я брошу тебя в море; и если ты уже провел в нем тысячу восемьсот лет,
то я заставлю тебя пробыть там, пока не настанет судный час.
Не говорил ли я тебе: «Пощади меня — пощадит тебя Аллах, не убивай
меня — убьет тебя Аллах!», но ты н? послушал моих слов и хотел только
обмануть меня, и Аллах отдал тебя мне в руки, и я обманул тебя».
«Открой меня, и я окажу тебе милость», — сказал ифрит. Но рыбак воск-
ликнул: «Лжешь, проклятый! Я и ты подобны везирю царя Юнана и врачу Ду-
бану». — «А кто это такие, везирь царя Юнана и врач Дубан и какова их
история?» — спросил ифрит.